Metropolis. Never know peace

Начало игры

Настроение вновь скатилось к той отметке, которую Блэйк слегка неприязненно называл «ностальгия». Однако тоской по старым временам нынешнее состояние мужчины можно было назвать с огромной натяжкой: его кресло было развернуто к окну, шторы неплотно закрывали сплошной кусок стекла почти во весь рост – небольшой бордюрчик давал понять, что это всё же окно, а не дверь. Наверно, это была прихоть прошлого хозяина этого кожаного вращающегося кресла на колесиках: сделать окно почти в человеческий рост. Чтобы стоя приветствовать рассвет, когда задерживаешься на работе? Или небрежно бросать взгляд из-за плеча на закат?..
Виктор проделывал и то, и другое в невозмутимой тишине, с увесистым граненым стаканом, наполненным каким-нибудь легким алкоголем. Но сидя. Потому что сегодня Метрополис не заслужил расположения главы городской полиции, потому что сегодня Виктор был не в духе.
Поднялся, держа стакан на весу. Отмахнул край пиджака, спрятал свободную руку в карман брюк. Выражение лица было какое-то ожесточенное, словно он задумал некий кровожадный план – то ли мести, то ли «мусолил» очередные планы на неделю. В стиле «кого мне помучить на этой неделе? О, кто давно темнит и не появляется? Да вроде бы Сакраменто. Или всё же Доги? Их босс нелестно обо мне отзывался…» и так далее.
Прозрачный мартини прикусил язык по краям. Поджав нижнюю губу, распробывая несколько забытый вкус этого итальянского вермута, Блэйк отвернулся от окна, оставив стакан на столе. Прошел к несгораемому сейфу. Одной рукой набрал длинный шифр, другой открыл дверцу. Достав изрядно потрепанную папку, неспешно закрыл, проверил и вернулся в кресло, предварительно поплотнее зашторив чертово окно и забыв про этот проклятый город.
Молли, - с тяжелым выдохом проведя пальцами по корешку папки, Виктор устало улыбнулся. Он не спал вторые сутки, и сон не желал к нему идти. В глазах темнело, когда он резко поднимался или оборачивался, когда смотрел на солнечный свет и на людей. Только полумрак, одиночество и заученные наизусть сухие строки протоколов из дела о двойном убийстве.
Жертва – Молли Блэйк (Нильсон). Задушена колючей проволокой…

Обстоятельства дела ему были известны настолько хорошо, что он смог бы вслух и без отчетов воспроизвести всё из этой блекло-бежевой папки, сделанной из третьесортного картона. По аккуратным линиям поблескивающего скотча было понятно, что Виктор ухаживает за ней. За своим прошлым - единственным, что напоминало ему о чем-то хорошем в этой жизни.
В минуты, когда Блэйк ненавидел "свой город", только воспоминания о Молли или матери помогали ему справляться с огромным желанием выбить из кого-нибудь дерьмо. Так, вспомнить старые времена, когда можно было прижать мелкого дилера и выйти сразу на крупную "рыбешку" - наркобарона или некоего его близкого помощника. Но когда мужчина занял пост начальника городской полиции, то вместо оперативной работы у него появилось слишком много свободного времени. И что делал Виктор? Оформлял компромат на всех тех, кто был в базе полиции под пометками "опасны" или "особо опасны". Не доверял этот старый матерый волк никому, кроме бумаги. Да, ее можно сжечь. Но до нее нужно еще добраться. Ее нужно извлечь из несгораемого шкафа, покрытого несколькими слоями добротной краски, содержащей не один слой свинца, нужно подобрать код - это старый прием "спаренного" замка, электроники и механики, где одними "компьютерными мозгами" не обойдешься. В последнее время кибер-отдел выловил несколько новичков, что возомнили себя способными влиться в хорошо известную лично Виктору группировку хакеров - "Кайб". Блэйк не снимал глупеньких "юзверей" со счетов: мало ли, мафия, даже кибер-мафия, любит рекрутов. За их счет выгодно проворачивать крупные аферы.

Блэйк смог дочитать лишь до того момента, как патологоанатом принялся размышлять на совершенно не злободневную тему "а сколько прожила нерожденная малышка в утробе матери после смерти последней?". Закрыв папку, наклонил голову чуть вперед, провел по лицу рукой, задержав ладонь на лбу. Откуда-то выползло предательское ощущение, что затишье в группировках - это затишье перед бурей. И на сегодня назначен первый акт этого совершенно не природного взрыва событий.

В кабинет учтиво постучали, чем отвлекли Блэйка от хаотичных мыслей, что он пытался разложить "по полочкам". Мужчина ленно поднял глаза на массивную дубовую дверь, которая, конечно же, была всего лишь прикрытием настоящей системы охраны кабинета главы полиции Метрополиса, кашлянул, прочищая горло, негромко произнес:
- Войдите.
Через несколько секунд в кабинет вошел рослый мужчина лет тридцати-тридцати трех, среднего роста, мускулистое телосложение, серьезное выражение лица, чуть кривоватый нос, слишком далеко расставленные глаза карие цвета. Подметив, что галстук у мужчины чуть отпущен, а верхняя пуговица незастегнута, да и воротничок находится в ужасном состоянии, Виктор мысленно сделал вывод, что перед ним еще один из касты холостяков. Или вдовцов, однако ни кольца, ни следа от кольца на безымянном пальце Блэйк не заметил.
- Вот данные по делу, о котором вы запрашивали два дня назад.
- Превосходно, - сухая улыбка. Блэйк промолчал относительно того, что в отделе могли быть и порасторопней. Но мужчина так покорно стоял по стойке "смирно" прямо напротив Виктора, и безо всякого вызова или подобострастия смотрел в лицо начальству, что это по какой-то причине понравилось "главному полицейскому". Он даже милостиво кивнул.
- Можете быть свободны.
Мужчина склонил голову в полукивке и неспешно покинул кабинет. Виктор еще пару мгновений помедитировал на деревянное покрытие толстой двери, напичканной техникой, после чего перевел взгляд на серую пластиковую папку, что ему принесли.
После займусь, - как-то отрешенно пронеслось в голове. - Всё это - после.
Но после чего? Это пока что оставалось загадкой для Блэйка.

Поднявшись со своего места, снял с себя пиджак и расстегнул две верхние пуговицы. В кабинете было прохладно и приятно, но Виктор собирался проехаться в супермаркет и закупить что-нибудь домой пока в Метрополисе затишье и можно пораньше уходить с работы. А на улице - жара, словно к смертным решил пожаловать сам Дьявол, и Земля сама готовит ему ковровую дорожку из закипающей крови в жилах человечества.
Подошел к вешалке, аккуратно вдел плечики в пиджак и, разгладив, повесил пиджак на стену.
Не в том наряде я для прогулок по Метрополису, - обернувшись на окно, мужчина нехотя признал, что пора менять гардероб: у него было излишне черного.
Но я не кормил малышку уже почти неделю, - он так нежно называл свой автомобиль. Достаточно старый, но исправный, да и зачем менять автомобиль, если тебе нравится в нем ездить и он еще способен преодолевать те расстояния, что тебе нужно проехать?

Выйти из кабинета было как обычно легко. Но после пришлось положить ладонь на рукоятку двери и подождать, пока противовзломная система закроет кабинет наглухо. Теперь только он сам мог войти. Или очень гениальный хакер.

>>> Автозаправка